— Уверен, ей будет приятно, — улыбнулся он и предложил ей руку. — Пойдем.

Они поднялись на палубу и отправились в столовую, где уже начали собираться гости. Захар смотрел на тоненькую руку, лежавшую поверх его собственной, и думал о том, что, несмотря на недосягаемость этой девушки, он почему-то чувствует себя сейчас частью пары. До сегодняшнего дня он и не предполагал, что подобная ассоциация может прийти к нему на ум.

Стол выглядел так, словно был сервирован в лучшем ресторане Сиднея. Здание оперы во всполохах ночной подсветки, мимо которого они проплывали, оказалось идеальной декорацией. Еда и компания были выше всяких похвал. Разве он не должен был быть счастлив? Разве этот вечер не является идеальным вступлением к его грядущему триумфу?

Но милые люди, окружавшие его, и девушка, сидевшая рядом с ним, заставляли Захара думать о том, что возможен и другой вариант развития событий.

Он чувствовал себя чужим на этом празднике, незваным гостем, который хитростью втерся в доверие к окружающим, и от этого даже у самых изысканных блюд появлялся горький привкус.

Захар смотрел на Лавинию, и его сердце сжималось от тоски. А она, не подозревая о его невеселых мыслях, протянула Жасмин сверток.

— Помнишь, я рассказывала тебе о наших предсвадебных традициях? — Тональный крем давно стерся, и Захар увидел, как Лавиния покраснела от смущения, наблюдая за тем, как Жасмин с энтузиазмом разворачивает ее подарок.

— Это всего лишь маленькая безделушка. Не знаю, понравится ли она тебе, но это старая традиция…

— Какая красивая! — Жасмин держала в руках подковку из голубого стекла.

Она была маленькой и хрупкой, но чувствовалось, с какой заботой и любовью она выбрана.

Жасмин счастливо улыбнулась и крепко обняла Лавинию.

— Приятно видеть, что у моей дочери появилась новая подруга, — прошептал король, сидевший рядом с Захаром. — Людям нашего круга не так-то просто найти друзей. Уверен, что вы знаете, о чем я говорю.

Захар молча кивнул, глядя на поблескивающий в свете луны океан.

Лавиния тем временем посвящала Жасмин в тайны соцсетей, взяв с нее обещание выложить в Интернет фотографии со свадьбы. Жасмин с восторгом согласилась, и девушки погрузились в обсуждение грядущего события. Вне сомнения, они уже подружились и будут поддерживать связь и после свадьбы…

А потом Захар вспомнил то, о чем решил не вспоминать сегодня.

Никакой дружбы не будет, потому что на следующей неделе в это же время имя семейства Коловски и их Дома моды для короля Абдуллы и всего остального мира будет смешано с грязью. Все превратится в хаос, а Лавиния окажется в его эпицентре.

Нет.

Он сможет ее защитить.

Глава 11

Лавиния вошла в свою каюту и грустно улыбнулась. Ее постель была усеяна лепестками роз, горели свечи, а в стоящем на туалетном столике ведерке со льдом охлаждалась бутылка шампанского. Джакузи тоже было наполнено, и от пенной воды по комнате распространялся чудесный аромат масел и благовоний.

Вся эта красота, конечно, появилась здесь благодаря Захару. Наверное, он дал указания персоналу яхты еще до того, как узнал, что она девственница.

Лавиния еще раз огляделась и начала раздеваться. От грусти по несбывшейся эротической фантазии мало толку, да и вода остынет, если она не поторопится.

Она налила себе бокал шампанского и с замирающим от восторга сердцем легла в джакузи. На мраморной полочке обнаружилась вазочка с клубникой, политой темным шоколадом, и Лавиния, блаженно зажмурившись, отправила в рот сразу несколько ягод.

Захар услышал плеск воды в соседней каюте и до боли сжал кулаки. Ему невыносимо хотелось присоединиться к Лавинии, прикоснуться к ее нежной, распаренной от горячей воды коже, вновь ощутить сладкий вкус ее губ, заняться с ней любовью…

Он стянул галстук и со злостью швырнул его на кровать. В баре его ждала большая бутылка бренди. Он выпил бокал, даже не почувствовав вкуса, затем опустошил еще один, но алкоголь не оказал ожидаемого воздействия. Ему было нужно куда более действенное средство, чтобы приглушить тоску, терзавшую его тело и душу.

Увы, подобного средства у него не было, а соблазн был слишком велик.

Устав бороться с собой, он подошел к двери, разделявшей их каюты, и тихо постучал.

В голосе, ответившем ему «да», не было уверенности. Захар вошел в комнату и замер, не в силах отвести глаз от Лавинии. Она лежала в джакузи с бокалом шампанского в руке, и в ее огромных, потемневших от волнения глазах читались страх и надежда.

— А ты не терял времени, — сказала она, пытаясь замаскировать свои чувства за шуткой. — Я-то думала, что ты весь ужин проговорил с королем, а оказалось, что вместо этого ты обрывал лепестки роз и возился со свечками.

— Разве я не молодец? — поддержал шутку Захар. — Я и не предполагал, что могу быть таким романтичным. — Но через мгновение улыбка пропала с его лица. — Скажи, ты уверена?

Пузырьки рассеивались, постепенно открывая его взору тело Лавинии, и она с трудом сдержала желание прикрыть грудь ладонями. Незнакомая ей стыдливость и робость сковали тело, но она все же нашла в себе силы ответить:

— Да. Но, по правде говоря, я немного боюсь…

— Скоро перестанешь, — пообещал Захар, опускаясь на колени рядом с джакузи.

Он взял с полки губку и начал медленно намыливать плечи, шею, руки, грудь Лавинии, одновременно лаская ее вдруг ставшее невероятно чувствительным тело. Вода смыла остатки макияжа, и он увидел, как она молода и беззащитна, увидел, насколько ей сейчас страшно. Захар был признателен Лавинии за то, что она выбрала именно его своим первым мужчиной, и знал, что не разочарует ее.

Захар помог Лавинии подняться, почувствовав охватившее ее смущение, притянул ее к себе и поцеловал так страстно, что она забыла о своих страхах. Этот поцелуй не был похож на предыдущие. Захар ласкал ее теплое, влажное обнаженное тело, чувствуя, как его одежда пропитывается водой в тех местах, где Лавиния прижимается к нему. Он смаковал каждое прикосновение к ее нежной коже, каждый поцелуй. Руки Захара блуждали по ее спине, талии, бедрам, а она вздрагивала от его смелых прикосновений, но не отстранялась, а только крепче обнимала его.

Он почувствовал, как она дрожит от холода и желания, и подхватил ее на руки.

— Давай я отнесу тебя в кровать.

Захар отдернул покрывало и осторожно положил на шелковые простыни свою драгоценную ношу. Лавиния зачарованно наблюдала за тем, как он раздевается. Даже невзирая на испещрившие его тело шрамы, Захар был невероятно красив и потрясающе сложен. У Лавинии перехватило дыхание, когда она представила, что вся эта роскошь сейчас будет принадлежать ей. Захар замер, наслаждаясь ее искренним восхищением, а затем лег рядом с ней.

Какое-то время он просто держал Лавинию в объятиях, давая ей привыкнуть к новым ощущениям: к тому, что она лежит обнаженная рядом с мужчиной, к его горячему сильному телу, переплетенному с ее собственным. А затем притянул ее ближе и поцеловал.

Это был созидательный поцелуй. Поцелуй, который жаркой волной прокатился по ее телу, пробуждая в нем первобытные инстинкты, дремавшие до поры. Ее женское естество воспряло и готово было подсказать, что делать дальше.

Лавиния обвила ногой бедра Захара, чувствуя, как жесткие волоски на его ноге покалывают ее нежную кожу. Она хотела дать ему понять, что готова принять все, что он может дать, и ей не пришлось просить дважды. Его губы сжались вокруг ее возбужденного соска, а руки скользнули ниже, туда, где концентрировалось ее желание.

Она вздрогнула, но, повинуясь, шире раздвинула бедра и ощутила твердость его эрекции совсем рядом с эпицентром ее страсти.

Захар ощутил ее влажное тепло и трепет и почувствовал, как его охватывает волнение. Обычно он всегда надевал презерватив, но, подумав о девственной плоти, ждущей его, захотел прочувствовать все. Но он делал это не только ради себя: презерватив мог стать помехой и причинить Лавинии лишнюю боль.